Недостающее звено - Страница 107

107

В его модели будущего делом братской помощи развивающимся расам занимается Фонд развития инопланетных культур (ФРИК), разработавший собственные (то бишь авторские) теории, методики, терминологию… И сотрудники Фонда – уже не рефлектирующие пестуны, а прогрессоры в полном смысле слова, ибо главной своей целью видят ускорение развития примитивных инопланетных обществ («примитивных» в данном контексте означает достигших по нашим меркам уровня не более высокого, нежели земное Средневековье, именуемого у Ахманова «порогом Киннисона»; тезис, может быть, и спорный, но согласимся с правилами игры). Основой их деятельности является введение в обиход инопланетных народов эстапов или ЭСТП – элементов социального и технического прогресса. (Замечу в скобках, что любовь к подобным аббревиатурам и вообще фантастической терминологии вкупе с некоторой холодностью стиля выдает в Ахманове скорее последователя Ивана Ефремова, нежели братьев Стругацких.) Примерами подобных эстапов могут служить идеи о шарообразности материнской планеты или о возможности одомашнивания животных, а на более поздних исторических этапах – проект паровой машины или ткацкого станка. Запомним это.

А пока обратимся к самому, пожалуй, любопытному с точки зрения нашей темы эпизоду – одиннадцатой главе («Воспоминание. Осиер»). Диалог прогрессоров – Тревельяна и Аххи-Сека, представляющих две различные цивилизации, – доказывает, что герои (а значит, и автор) понимают всю неоднозначность своей деятельности.

Вот об этой неоднозначности и пришел черед поговорить. Не «зачем», а «почему» – не о декларируемых целях прогрессорства, но о природе этого стремления.

О ЧЕМ МОЛЧАТ ПРОГРЕССОРЫ

Однако сперва придется разобраться с самим прогрессом. Что он, собственно, такое есть? Если обратиться к «Российскому энциклопедическому словарю», можно узнать, что «Прогресс (от лат. progressus – движение вперед) – направление развития, для которого характерен переход от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. О прогрессе можно говорить применительно к системе в целом, отдельным ее элементам, структуре развивающегося объекта».

Однако чтобы понять, что такое совершенствование, нужно знать, что есть совершенство. Прогресс, полагал русский философ, профессор Николай Васильевич Устрялов (1890—1937), по природе своей есть понятие телеологическое: он имманентен идеалу и обусловлен целью. Развиваться свойственно не только добру, но и злу. Следовательно, теории прогресса не обойтись без осознания этих основных этических категорий, в противном случае она лишится определяющего критерия. Но и критерий этот в свою очередь должен быть обоснован критически – этический догматизм столь же неподходящ для философской постановки темы прогресса, сколь бесплоден для нее этический скептицизм.

Цель прогресса еще в XIX столетии определил английский философ, социолог и юрист Джереми Бентам (1748—1832): наибольшее счастье наибольшего числа людей. Однако, отмечал Устрялов, «помимо своей неуловимой неопределенности и своего этически двусмысленного значения всеобщее безоблачное счастье есть заведомая невозможность». Понимая это, Бентам и ввел в свою формулу ограничитель: раз уж всеобщее абсолютное счастье невозможно, пусть реализуется хотя бы возможно более полное счастье большинства. Но как быть при этом с меньшинством? Можно ли жертвовать во имя счастья большинства человеческой личностью? В итоге счастье как цель прогресса становится уже не главенствующим, а подчиненным элементом этической системы.

Одним из примеров эстапа, как вы помните, Ахманов приводит ткацкий станок. Но в начале разговора мы уже упоминали «дженни» – механическую прялку, созданную английским плотником Джеймсом Харгривсом и названную им в честь любимой жены. Технический прогресс? Безусловно. Последствия? Луддитские бунты, кровь и нищета… Шарообразность Земли? Но открытие новых континентов вело к их ограблению, к уничтожению целых народов и культур, к расцвету пиратства… Нет, тысячу раз прав был жюльверновский Робур: «Прогресс науки не должен обгонять совершенствования нравов». А поскольку технический прогресс (как учит наш, земной опыт) стремителен, значит, его бы не подгонять, а притормаживать впору.

Но…

Вся беда в том, что прогресс оказался не объективным процессом, который надлежит наблюдать и изучать, а субъектом той секулярной религии, о которой я уже упоминал вначале. Иерархами и апостолами этой религии стали творцы – ученые, художники; пылкими проповедниками – философы и писатели. Но еще ей нужны были миссионеры – их-то роль и взяли на себя прогрессоры. Мы стремимся развивать иные расы, ускорять чужой прогресс, искренне веруя, будто правы, будто знаем, как надо. Вера же не нуждается в обоснованиях, черпая их в самой себе.

С этой точки зрения любопытно, что беседа Тревельяна и Аххи-Сека скорее напоминает не договор дипломатов о разделе сфер политического влияния, а спор церковных иерархов, кому окормлять данную территорию и для кого она является традиционной. Ибо дело не в том, что это нужно нам, а в том, что это нужно им. Им, с которыми мы щедро готовы поделиться светом своей истины. Правда, канонерки на заднем плане все равно присутствуют, но, слава богу, молча. И не они являются главным аргументом.

Всякий раз, как речь заходит об ускорении чьего-то развития, мне сразу же вспоминается блистательный рассказ Пола Андерсона «Поворотный пункт». Джорильцы, примитивный вроде бы народишко с какой-то галактической окраины, оказались слишком способными учениками. И что же с ними делать? Растить себе конкурентов – пусть даже в не слишком ближней перспективе? И решение находится. Разговаривая с местной девчушкой по имени Миерна, герой рассказа размышляет: «Любой житель планеты, если захочет, сможет посетить Землю. А захочет большинство. Я уверен, что Совет одобрит наш план. Ведь он единственно разумный. Если не можешь превзойти… Строго говоря, дорогая ты моя малышка, ну и грязную же шутку мы с тобой сыграем! Подумать только – вырвать тебя из этой патриархальной дикости и швырнуть в горнило гигантской бурлящей цивилизации! Ошеломить нетронутый мозг всеми нашими техническими штуками и бредовыми идеями, до которых люди додумались не потому, что умнее, а потому, что занимались этим немного дольше вас. Распылить десять миллионов джорильцев среди наших пятнадцати миллиардов!

107